Эксперты считают, что к 2020 г. количество производимой с помощью ВЭС энергии может в 3 раза превысить современное мировое атомное производство. Мы же согласно принятой Энергетической стратегии делаем ставку «наоборот» — на АЭС.

Ветропарки Германии и Китая сегодня в сумме мощнее, чем вся энергосистема нашей страны. Китай только за первое полугодие 2010-го построил ВЭС на 7800 МВт, что примерно равно суммарной мощности Южно-Украинской, Хмельницкой и Ровенской АЭС. Украина же практически остановилась на «бумажной» цифре в 92 МВт установленной мощности всех своих ВЭС — и последние отнюдь не работают в полную силу.

В то же время шума вокруг ветра стало значительно больше. Всего одно решение государства, которым в 2009 г. был введен «зеленый» тариф для возобновляемых типов энергетики (для ВЭС он 1 227,70 грн. за МВт/ч, что в 3,66 раза выше, чем средний тариф 335,75 грн., — и покупать эту дорогую энергию обязана госкомпания «Энергорынок»), сделало ветроэнергетику экономически привлекательной для частного бизнеса. О будущих инвестициях в проекты масштабных ветростанций заговорили представители многих мощных финансовых групп. Насколько реальны эти планы, сулящие Украине прорыв в нише ветроэнергетики, «2000» рассказал Андрей Конеченков, глава правления Украинской ветроэнергетической ассоциации (УВЭА), объединяющей свыше сотни зарубежных и отечественных компаний.

Порывы без прорывов

— С 1997 г. в стране действует Комплексная программа строительства ветровых электростанций. То, как она выполняется, в глазах общественности чаще всего дискредитирует саму идею ветроэнергетики: налогоплательщик получает за свои деньги дорогие и низкоэффективные станции. Это все казнокрадство виновато или и со стратегией что-то не так?

— Коррупционная составляющая во всех проектах того времени присутствовала, но не думаю, чтобы она была главной. В проекте участвовало много настоящих энтузиастов, которые верили в свое дело.

Главную цель комплексной программы видели в том, чтобы задействовать предприятия оборонного комплекса для производства ветроагрегатов. Заметьте — целью было не производство электроэнергии с помощью ветра, а производство ветроагрегатов!

Причем на протяжении 12 лет осваивали изготовление морально устаревших машин по переданной американцами лицензии. В то время как мир стремительно двигался вперед, конструируя и производя мегаваттные машины, мы делали ставку на устройства 100-киловаттного уровня.

Это было стратегической ошибкой с нашей стороны.

— Если говорить о частичной дискредитации идеи ветроэнергетики в Украине «благодаря» провальным государственным проектам, то вызвана она не только скверной технической реализацией, предельно низким КПД установок…

— …на уровне 1—2%…

—…но и неадекватным выбором площадок для ветропарков. Так, устанавливать ветрогенераторы на территории заповедников в мире противозаконно — а мы поставили ВЭC, например, на мысе Меганом в Крыму.

— В Европе и во всем мире существуют правила реализации ветропроектов — то, чего нет в Украине до сегодняшнего дня. А такая последовательная процедура должна быть прописана на законодательном уровне.

Когда вы приходите со своим проектом ВЭС в инвестиционный фонд, в европейский банк, к нормальному производителю ветротурбин, там у вас сразу просят предъявить сертифицированные результаты ветроизмерений за год, оценку воздействия будущей станции на окружающую среду и документы на землю под площадку.

Зачем нужны ветроизмерения? Если вы хотите приобрести машину на 2 МВт, никто вам ее просто так не продаст. Машины одной и той же мощности могут при одном и том же ветре работать эффективно, стоять или попросту сломаться — и производитель, дорожащий своим именем, должен это учитывать.

Что касается экологических заключений, то согласно европейским нормам проводятся широчайшие исследования: по птицам, местам их гнездований, кормовым базам, по змеям, млекопитающим, летучим мышам, по флоре и т. д. Есть стандартный комплекс вопросов, которые необходимо закрыть.

Но в Украине сегодня нет ни одной сертифицированной компании, проводящей ветроизмерения!

— Разве отечественные метеорологи не ведут регулярные наблюдения во всех регионах?

— Как замеряют ветер на метеостанциях? Там стоит мачта высотой 10 м. А нам нужно знать, какой будет ветер на высоте не менее 80 м, и не в районе метеостанции, а на конкретной площадке, которая выбрана для исследований под будущее строительство ветростанции.

— То есть выбор площадок под «государственные» ветропарки в Крыму даже не основывался на результатах ветроизмерений?

— Да, выбор первых площадок — это было политическое, а не научное решение. Вот как, например, выбиралось место для Донузлавской станции. Был поселок для обслуживающего персонала военно-морской базы. Базу закрыли, людей надо было трудоустраивать. Подумали: раз есть степь, значит, есть и ветер. И каков результат? Станция сегодня практически простаивает.

Все потому, что просчеты были на каждом шагу: площадка выбрана без учета ветроизмерений, качество установленных машин очень низкое, обслуживания нет. Последнее — еще одна критическая ошибка. Никто не думал на этапе строительства о создании сервисных центров. Никто не считал, сколько электроэнергии данная машина произведет на конкретной площадке и сколько сама прослужит.

В результате громадная сумма, вынутая из кармана налогоплательщиков, в буквальном смысле пущена на ветер.

Нам остаются только башни

 Насколько велик бюрократический барьер на пути новых ветроэнергетических проектов?

— Чтобы получить, например, в аренду земельную площадку для строительства ВЭС, в Украине нужно пройти не менее 20 согласований в разных министерствах, комитетах и администрациях. И это только вершина айсберга. Главная же проблема в том, что инвесторам и разработчикам приходится сталкиваться с еще необозначенными законодательными процедурами.

Тут нужно заметить, что бюрократический барьер на пути ветроэнергетики крайне высок и во многих странах Европы. Так, в Испании, чтобы получить разрешение на строительство ВЭС, нужно 57 месяцев! Но это не мешает стране входить в пятерку мировых лидеров по общей установленной мощности ветростанций и обеспечивать с помощью ВЭС 14% потребностей страны в электричестве.

У нас некоторые компании руководствуются европейскими стандартами и следуют принятым в мире процедурам. Другие пытаются обойти ряд правил, признанных на международном рынке ветроэнергетики, ссылаясь на отсутствие национальных правил и процедур.

— Сегодня развивать ВЭС кто только не обещает — например, компании, которые связывают с именами Клюева, Ахметова, Новинского, Коломойского, Жеваго. Засветился с обещаниями войти в Украину «с ветром» польский миллиардер Ян Кульчик. Думаете, это реальный интерес к отрасли?

— Когда заявляют, что в Украине вскоре будет построено с десяток ВЭС совокупной мощностью 14 ГВт, — это несерьезно. Во-первых, не хватит денег у реальных инвесторов: в современных условиях очень немногие рискнут работать в Украине с подобными проектами. Во-вторых, энергосистема страны сегодня не способна принять такие мощности.

Только по Крыму заявлено строительство ВЭС на 9 ГВт. А энергосистема полуострова сегодня может принять лишь 700 МВт, при успешном завершении модернизации — 2 тыс. МВт в 2011 г. Проблема — в состоянии электрических сетей, в балансировании энергосистемы…

Еще в 1998 г. мы разработали концепцию, которую сегодня многие цитируют. Согласно документу, у ветроэнергетики в стране есть экономически обоснованный потенциал в 16 ГВт (то есть приблизительно 25% мощности энергосистемы Украины). В настоящее время с увеличением эффективности современных турбин можно говорить о 14 ГВт как об оптимальном уровне установленной мощности.

Но подключить 14 тыс. МВт в украинскую энергосистему невозможно ни технически, ни экономически! Южнокорейские эксперты недавно готовили анализ энергорынка Украины. Мы выступали консультантами. Результаты комплексного анализа показали, что с учетом реалий 6,5—7 ГВт ВЭС до 2020 г. — это максимум, на что можно рассчитывать.

— Зачем тогда бизнесмены напускают туману и объявляют о планах построить в ближайшее время 11 крупных ветропарков?

— Это декларации, нацеленные на получение выгоды. Кто-то желает получить землю под проекты, кто-то рассчитывает на доход от продажи предварительных разрешений.

Схемы самые разные. Готовится, например, пакет как бы разрешительной документации, причем на уровне протоколов о намерениях, меморандумов, договоренностей с местными администрациями. Все это выдается западной компании, намеренной зайти на украинский рынок, как пакет предварительно подготовленного проекта. На самом деле эти документы ничего не стоят. Но европейцы часто попадают впросак, покупая подобные пустышки.

Темные сделки под ширмой ветроэнергетики характерны не только для Украины. Подобное происходило в Болгарии, Румынии, Польше.

— Как же определить серьезность намерений компании?

— Если фирма установила мачту для проведения ветроизмерений, начала проводить оценку воздействия на окружающую среду, то это первый реальный шаг к осуществлению проекта.

Посчитайте количество ветроизмерительных мачт в Украине — и десятка не найдете. При том что на каждую потенциальную площадку должно приходиться 1—2 такие мачты.

— Можно ли оценить серьезность планов бизнесменов еще до начала работ?

— В Украине строительство типовой 100 МВт-ной станции стоит 140 — 150 млн. долл.

Когда некоторые компании заявляют о предстоящих инвестициях в 20 млн. грн., то нужно понимать: за эти деньги можно только подготовительные работы провести. Оборудование за них не купишь.

Стало модно обещать местным властям в обмен на согласование документов создание рабочих мест. Например, говорят: мы на ВЭС в 100 МВт создадим 2 тыс. рабочих мест. Это лукавство: на 1 МВт установленной мощности приходится 1—2 человека обслуживающего персонала. С учетом развития собственного производства — не более 10 человек. Так ведь пока до производства дело не дошло.

— Почему мы говорим о 100 МВт как о минимальной мощности для коммерчески успешной ВЭС?

— Коммерчески успешной может быть и ВЭС меньшей мощности. Многие инвесторы желали бы начать с 20 МВт. Но дело в том, что это неинтересно производителям турбин, которые желают выйти на местный рынок. Как я уже говорил, современная практика предполагает, что продавец гарантирует не только практически круглосуточное сервисное обслуживание, надежную работу оборудования на протяжении многих лет, но и определенный уровень произведенной энергии. Строить свой сервисный центр компания будет, если продала в страну оборудование хотя бы на 100 МВт.

Тогда следующий шаг — перенос в эту страну элементов производства.

— Вы считаете, западные компании могут быть заинтересованы в организации своего производства в Украине? Зачем? Ведь согласно действующему законодательству подобное оборудование ввозится к нам без пошлин и НДС.

— Здесь ключевым моментом являются серьезные логистические затраты на транспортировку крупногабаритных комплектующих. Башни, лопасти — все это выгоднее производить на месте.

Сегодня в Украине построен первый завод под проекты в Крыму — Севастопольский металлообрабатывающий завод «Металл Сервис Группа», принадлежащий международной компании Madesta. Там должны к 2012 г. приступить к изготовлению 80-метровых башен для 2 МВт-ных турбин.

Говорить о производстве генераторов в Украине, конечно, сегодня не приходится.

— А вот на «Южмаше», производившем дорогие и практически неработающие сегодня турбины, рассчитывают с помощью государства еще раз поднять голову. С помощью Национального агентства по вопросам обеспечения эффективного использования энергоресурсов (НАЭР), Национального космического агентства (НКАУ) подписаны меморандумы, предусматривающие производство ветроагрегатов по лицензии Mitsubishi Heavy Industries.

— По сообщениям иностранной прессы, Mitsubishi Heavy Industries проиграл General Electric судебный процесс, касавшийся авторских прав. И производство тех турбин, которые собирались выпускать в Украине, в Японии может прекратиться.

По моему мнению, единственный путь заполучить в страну высокотехнологичное производство — это сначала построить достаточно крупную ветроэлектростанцию с оборудованием от надежного производителя с признанной репутацией.

Таким путем шли Германия, Испания — и сегодня они в мировых лидерах уже по производству соответствующего оборудования.

— Хотя ветроэнергетику называют «зеленой», критики строительства ВЭС не считают ее «чистой»: в качестве аргумента приводится тезис о создании шумового загрязнения. Является ли это проблемой для Украины?

— Это надуманная проблема. Современные ветротурбины не дают шумового загрязнения! Центр ветрового колеса 2-МВт-ной установки находится на высоте примерно 80—100 м. А уже на расстоянии 150—200 м от турбины вы получите шум уровня 35—45 дБ — как в тихой спальне. Это природный уровень шума в сельской местности.

К тому же все современные машины тихоходные, поэтому не создают шума. В 1993 г. я впервые попал на ветростанцию в Дании. Тогда там весь обслуживающий персонал ходил в наушниках. А в Америке в то время все ветротурбины в силу конструктивных особенностей крутились «против ветра» и создавали инфразвук, который воздействовал на живые организмы.

Но с тех пор прошло много времени, и современные конструкции решают эти проблемы. Могу процитировать выводы Австралийского национального совета по здоровью и медицинским исследованиям: «Не существует ни одного опубликованного научного свидетельства, подтверждающего вредное влияние ветротурбин на здоровье человека».

Всемирная организация здравоохранения (ВОЗ) изучала данный вопрос на трех ветростанциях, работающих в Великобритании. Также не было обнаружено вредного влияния ВЭС на здоровье человека.

За последние 30 лет более 100 000 ветротурбин установлено в 80 странах. И до сих пор нет заслуживающих доверия свидетельств отрицательного влияния ВЭС на здоровье людей.

Балансировать не получается

— Альтернативная энергетика во всем мире требует поддержки государства. Что должна в этом направлении сделать Украина?

— Главное, что должно сделать государство, — разработать и принять прозрачную, четкую схему прохождения разрешительной процедуры для ветроэнергетических проектов. Это гораздо нужнее и эффективнее, чем тратить бюджетные деньги на сомнительные инициативы.

Сейчас появился национальный проект «Новая энергия», которым предусматривается финансирование из госбюджета ветроизмерений, разработки предварительной документации, — для тех компаний, которые заявят о желании инвестировать в ветроэнергетику. Создано специальное агентство. Все вроде бы выглядит замечательно, но как можно тратить бюджетные деньги, не имея собственной национальной компании для проведения тех же ветроизмерений? Как можно давать кому-то деньги налогоплательщиков, не разработав даже программы для оценки воздействия ВЭС на окружающую среду? Сначала нужно утвердить схему, соответствующую международным нормам!

Можно, конечно, идти проторенным украинским путем — создавать непонятное производство «ветряков», затем ставить станции. Но вспомните результат предыдущей попытки: 1990 МВт ветроэлектростанций должно было быть установлено к 2010 г. согласно принятой правительством программе. А мы сегодня имеем 92 МВт практически неработающих станций, дающих в итоге не более 16 тыс. МВт.ч в год. Это даже не смешно.

— «Зеленый» тариф стимулирует развитие ветроэнергетики. Но существующая «зеленая» ставка для ВЭС почти в четыре раза выше, чем средний тариф по стране. Не ударит ли по потребителю развитие ветроэнергетики — ведь возрастет доля дорогого электричества и государству придется поднять тариф для потребителей?

— Тариф, принятый 1 апреля 2009 г., действительно дал серьезный толчок развитию альтернативной энергетики. Да, он выше, чем в ряде стран: если в Германии «зеленый» тариф для ветроэлектростанций примерно 9—9,5 евроцента, то у нас — 11,3. Но этот уровень в какой-то степени компенсирует риск, на который идет инвестор в таком нестабильном государстве, как наше.

Если говорить о стоимости электроэнергии, то даже когда мы достигнем в ветроэнергетике «радужного» уровня в 6 тыс. МВт — это составит лишь 10% всего производства электроэнергии в стране. Что такое 10% в условиях повышения цены на газ, необходимости реконструкции атомных станций и т. д.?

Даже если тариф, который устанавливается для потребителей, и вырастет на 10% в связи с введением ветроэнергетических мощностей, то к тому времени рост цены на энергоносители изменит его значительно сильнее.

— Но ВЭС влияют на цену электроэнергии не только через повышенную стоимость своего киловатта. С введением в строй ветроэнергетических мощностей нужно нести расходы по стабилизации всей энергосистемы страны. А это означает необходимость введения маневренных мощностей путем строительства ГАЭС, маломощных ТЭС. Подобные проекты — это большие деньги и соответственно кошмарное воровство.

— Думаю, если посчитать еще кое-какие косвенные затраты, картинка снова перевернется. Например, считается, что атомная энергетика самая дешевая. Но мы до сих пор не построили объект «Укрытие» (хотя уже столько денег на него потрачено!), долговременные хранилища для ядерного топлива и отходов. Если посчитать затраты, которые предстоят в связи с модернизацией атомного сектора, то деньги на ветроэнергетику там вообще не будут видны.

Кроме того, если «тепловой» кВт будет только дорожать, то «ветровой» с развитием сектора дешевеет. Посмотрите на Европу — «ветровой» кВт там стоит, как гидроэнергетический, атомный.

— Однако проблема остается — ветроэнергетические мощности нуждаются в сбалансировании.

— Считается, что проблемы с диспетчеризацией могут начаться при достижении 25% доли ветроэнергетики в общем объеме установленной мощности генерации. До этого очень далеко — пока что мы находимся на уровне 0,002%!

Но это комплексная проблема, и она, конечно, требует решения. И не только потому, что нужно балансировать крупные ВЭС. Сегодня немец или датчанин запросто может поставить у себя во дворе маленький ветряк или солнечную батарею, дополнительный счетчик и продавать (!) электроэнергию в единую энергосеть. У нас подобное совершенно невозможно — мелкие энергообъекты балансировать наша система не способна.

— С 2012 г. «зеленый» тариф — гарантия экономической эффективности — будет применяться только в том случае, если при производстве тока используется минимум 30% украинских комплектующих и сырья. При отсутствии собственного производства ветрогенераторов грозит ли это полной заморозкой ряда проектов?

— Да, это одна из самых острых проблем отрасли. Нет ни одного документа, который бы расписывал, как эти проценты считать. Не думаю, что за два года у нас появится собственное производство. А с 2014 г. украинская составляющая должна быть уже не ниже 50%! Думаю, это положение необходимо изменить.

Малая ветроэнергетика как большое дело

— Сектор малой ветроэнергетики развивается в Украине куда стремительнее промышленной, о которой мы говорили: за последние два года он вырос более чем на 100%. В чем причина того, что небольших «ветряков» в частных домах, фермерских хозяйствах и т. д. у нас уже больше тысячи?

— Есть два аспекта. Во-первых, для малой ветроэнергетики не нужно проходить сложных разрешительных процедур. Во-вторых, ветрогенератор позволяет весьма эффективно решать проблему автономного энергообеспечения. Это особенно выгодно, если хозяйство далеко от линий электропередачи. Например, прокладка кабеля напряжением 35 кВ на 1 км обходится примерно в 1 млн. грн. А ветрогенератор с инвертором и аккумуляторами — то есть вся система энергообеспечения тому же фермерскому хозяйству обойдется примерно в 30 тыс. грн. Есть разница?

Конечно, остается проблема безветрия, но как показывает практика, в комбинации ветряка и бензинового генератора последний работает не более 10—15% времени.

— Тем не менее потребителю сложно принять решение о покупке ветрогенератора — это пока еще экзотика. Не думаете ли вы, что государству стоит сконцентрировать свои усилия в области информирования потребителей — например, проводить независимую экспертизу производителей оборудования, предлагать типовые проекты и т. д.

— Когда-то государство считало это свой задачей. Еще в 1935—1937 гг. в СССР была программа по развитию сельских хозяйств, ориентированных на возобновляемую энергетику. Недавно мне попалась книга «Ветер», пропагандирующая ветроэнергетику. Она была выпущена в конце сороковых!

Фермеры первыми в любой стране ориентируются на потребляемую энергетику.

В ряде государств их к этому специально побуждают. Во Франции, например, кубометр газа фермеру обходится в пять раз дороже, чем жителю города. Так власти стимулирует сельских жителей эффективно использовать свои биоэнергетические ресурсы.

— В отличие от «большой» ветроэнергетики, в малой растет и сектор производства маломощных генераторов. Как вы оцениваете качество последних? Производить их у нас так же бесперспективно, как и большие?

— Украинские ветроагрегаты на порядок лучше китайских. Их даже сравнивать нельзя. Качественные украинские машины харьковских производителей (компания «Світ вітру») на 60% экспортируются в страны Европы. В Украине стоит более 1100 малых ветроагрегатов, и около 90% — как раз производства этой компании.

Успех в этой сфере мог бы быть более впечатляющим. Но отсутствует государственная политика в области малой ветроэнергетики и в области энергосбережения. Что означает последнее? Например, в Британии в обязательном порядке введены энергопаспорта для каждого здания. Когда арендатор желает снять помещение, он первым делом знакомится с этим паспортом и видит, сколько ему придется платить, например, за тепло. Введение таких паспортов очень резко изменило ситуацию на рынке недвижимости. Но при этом государство пользовалось и другими стимулами. Например, мэрия Манчестера платит компенсацию горожанам, поставившим у себя металлопластиковое окно, солнечный коллектор, ветрогенератор и пр.

У нас есть закон об энергосбережении. Если его прочитать, создастся впечатление, что наша основная задача в этой сфере — контроль и учет. Но у нас нет системы стимулирования конкретного человека, небольшого предприятия, фермерского хозяйства — для того чтобы они вкладывали свои деньги в энергосбережение.

В Киеве завод «Квазар» выпускает замечательные устройства на солнечных элементах. И 99% продукции поставляет за рубеж, поэтому стоят эти устройства в европейских городах, а не у нас. В Украине не интересна данная продукция!

Возьмите нашу Энергетическую стратегию до 2030 г.— документ, принятый в 2006 г. Всей возобновляемой энергетике там посвящено всего 2,5 странички. До 2030 г. планируется развить ветроэнергетику до уровня 450 МВт установленной мощности. Это — 0,2% всего энергорынка! Да мы эту цифру если не в следующем, то в 2012 г. точно увидим! Стратегия разрабатывалась под атомную энергетику, откровенно однобоко — и теперь нам предлагают по ней жить и развиваться? Это невозможно — те 22 атомных энергоблока, которые предусмотрено построить к 2030 г., уж точно построены не будут, ведь ничего для этого не сделано и денег нет.

— В мире каждый год появляется несколько совершенно фантастических конструкций ветроагрегатов: есть запускаемые на воздушных змеях, есть с удивительной формы лопастями. Насколько «нетрадиционные» ветряки интересны с коммерческой точки зрения? Возможен ли в этой области прорыв?

— Я в свое время собирал фотографии конструкций малых ветротурбин — остановился где-то на 50-й. Это все единичные модели. 98% рынка — трехлопастные ветротурбины. И не зря — эта модель себя оправдала. У меня есть слайд-шоу с датской выставки 1978 г. Там было выставлено около десятка конструкций, и к концу выставки под сильным ветром выжила только трехлопастная турбина. Остальные были покорежены. С тех пор в этом отношении мало что изменилось — сегодня экономически оправданной альтернативы данной конструкции, по моему мнению, не существует.

Конечно, можно запускать воздушного змея, но вы для начала попробуйте обычным змеем управлять! А здесь падение означает не просто разочарование, а серьезную потерю денег. Даже «традиционные» ветроустановки с вертикальным ротором более чем 20 кВт ненадежны.

Думаю, ни одна из экзотических конструкций в ближайшее время не найдет серийного производства. Были бы перспективы — рынок бы давно переориентировался.

 Вам как энтузиасту ветроэнергетики многих друзей и знакомых удалось убедить поставить на даче ветряк?

— Из тех, что нуждались в автономном электрообеспечении, очень многие решили этот вопрос именно с помощью ветряков. Дело в том, что после знакомства с особенностями ветроэнергетики даже скептически настроенные люди подпадают под ее магию — это очень красивая технология.

Щотижневик 2000

Previous
Представники ЄУЕА на конференції “Німецький досвід створення сталої системи енергозабезпечення”
Next
Олена Рибак, директор ЄУЕА взяла участь у робочій зустрічі групи Європейської Енергетичної Хартії на тему енергоефективності і відповідних екологічних аспектів